/О детях/Приемные дети

Усыновление: вдвойне особый случай

23 января в гостиной новосибирской общественной организации «День аиста» прошла встреча «без галстуков» с приглашенным гостем – консультантом-экспертом Национального Президентского фонда «Поддержка детей, находящихся в трудной жизненной ситуации» Алексеем Рудовым.

Темы поднимались самые разные – от изменений, происходящих в законодательстве по вопросам усыновления (Алексей Рудов входит в группу разработчиков законодательства в Госдуме) до роли и ответственности СМИ в освещении социального сиротства и взаимоотношений приемных детей и родителей. Были затронуты и вопросы, о которых обычно в СМИ не говорят. Потому что это - вдвойне особые случаи.

Одной маме, воспитывающей сына с синдромом Дауна, несколько лет не дает покоя мысль об усыновлении приемного ребенка.

- Когда малыш только родился, – рассказывает женщина, – я думала, все еще будет здорово... Увы, со временем я поняла, что мне всю жизнь придется ухаживать за сыном. И настал такой момент, когда мне захотелось усыновить ребенка, чтобы стать успешной мамой. Прошло еще время, и приоритеты сменились: теперь уже не я сама хотела быть успешной мамой, а чтобы мой приемный ребенок обрел семью, чтобы я смогла его осчастливить. А потом у меня появилась еще одна мысль, связанная с усыновлением, которая тоже постоянно крутится в голове: о пресловутом «стакане воды». Я думаю, кто же будет кормить меня с ложечки, когда я не смогу сама. Время идет, а я сижу и не знаю, как быть. Не могу сделать решительный шаг. Все эти мои метания происходят на протяжении последних трех лет.

Ситуация непростая и мнение эксперта (а Алексей Рудов, занимающийся вопросами усыновления с 1996 -го года, действительно эксперт) было не лишним:

– Касаясь «кормления с ложечки», полагаю, что нужно рассчитывать, прежде всего, на себя. Выросшие дети могут повести себя по-разному: выйти замуж, поменять страну проживания, уехать осваивать Северный полюс, да мало ли что может произойти... Уповать на то, что дети должны всё нам вернуть, - не верно. Смысл в том, что мы даем своим детям, а они дают своим. И пусть наши дети нам «не додадут», это все же движение вперед.

Теперь к самой проблеме: многие хотят стать усыновителями, уже имея своего ребенка с особенностями развития. Как правило, это бывает, когда в семье есть ребенок с ДЦП или с заболеваниями аутичного спектра. С детьми-аутистами даже сложнее, чем с малышами с синдромом Дауна: нет коммуникации, отклика. В этом плане легче с «солнечными детьми», как называют детей с синдромом Дауна. Они очень эмоциональные, добрые, с ними можно общаться и получать обратно какую-то часть эмоций. Дети с ДЦП эмоционально не «выключены», но такой ребенок часто находится в тревожно-депрессивном состоянии: он не отпускает от себя родителей, очень требователен, капризен.

” - Понятно, что родители хотят получить «другого ребенка», который бы давал позитивную эмоциональную обратную связь. Но проблема в том, что у детей с детским церебральным параличом или у детей-аутистов при появлении нового ребенка в семье сразу начинают проявляться соматические заболевания.

Нарушается их «зона безопасности», привычный ритм жизни с соблюдением ритуалов. Ритуалы и личное пространство для ребенка с аутизмом – это его зоны защиты. Даже мама не входит в эту зону и не является ее центром. Повреждение личности настолько специфично, что ребенок не воспринимает взрослых, как людей, обеспечивающих его безопасность. Для него безопасность достигается за счет внешних и чисто материальных вещей. Когда же в семью принимается новый ребенок, «чужак» разносит этот мир в пух и прах. И хотя ребенок с аутизмом вроде бы «выключен» из общества, он все равно видит, что другой малыш, появившийся рядом, оттягивает на себя часть внимания матери. Это довольно опасно. Такие дети практически сразу перестают ходить, обслуживать себя, а родитель просто разрывается на части, испытывая дикое чувство вины: «Я и приемному помочь не могу, и своему навредила. Но перед своим, хоть он и не совсем здоров, я несу большую ответственность, потому что у нас с ним общая кровная связь. С другой стороны – есть сирота, которого я должен (должна) жалеть и защищать».

” - По социальной норме, конечно, родитель обязан приемного ребенка защищать и жалеть: он же подписался, оформил документы... Но ведь этот-то – родной... Как быть? Кому отдать предпочтение? А вместе детям плохо. Очень редко такие ситуации заканчиваются хэппи-эндом, я знаю лишь единичные случаи.

У детей с синдромом Дауна, как я уже говорил, таких проблем нет. Там проблема связана с моделированием поведения одного из детей. Недавно мы столкнулись с похожей ситуацией – это был, правда, не синдром Дауна, а соматические нарушения с умственной отсталостью: киста мозга, из-за которой не развивались предфронтальные и частично височные области, отвечающие за социальное поведение, логику. Этот ребенок старший в семье, и младший начал его копировать. Обращение к родителям стало, вслед за братом, не иначе как: «Э-эээээээ». Старший рассказывает всем до мельчайших подробностей о том, что происходит – что он съел, что делал поминутно, - младший начинает повторять за ним: младшие ведь всегда копируют старших.

Если ситуация «перевернутая», и в семью взяли не младшего, а старшего здорового ребенка, а у малыша синдром Дауна, то может произойти следующее: старший, видя уязвимость и слабость младшего, начинает его «прессовать», чтобы вытеснить совсем – он здоровый, сильный, значит, он имеет право получить все внимание. Такова природа. О таких рисках будущие приемные родители должны знать заранее, чтобы соизмерять свои силы и возможности, а не строить воздушные замки, полагая, что если они возьмут здорового ребенка в семью, где есть больной, то он будет заниматься со своим приемным братом или сестрой, они станут друзьями и будут друг друга «подтягивать». Не будут, потому что усреднение идет по низшему уровню.

Наверное, тем, кто пока еще задумывается, чтобы взять в семью приемного ребенка, все же лучше семь раз отмерить.

  

  ребенок и родители