«Я вдруг говорю: "Ой, а вы ребенка-то достали?!"»
Роды в Северске, ноябрь 2011года
СПЦ. Отделение патологии беременных
Итак, пропуск нам делали около 4 недель (подали документы 4 октября, пропуск был готов 3 ноября). 5 ноября муж со всеми чемоданами привез меня в СПЦ. Приехали уже к вечеру, но, несмотря на это и на то, что была суббота, без проблем меня приняли.
Мест не было, поэтому положили в легендарную комнатку КТГ на 2 этаже с «окном в Тайланд», как сказал муж (ну, то есть окон там нет, но есть классные фотообои лазурного пляжа с белым песочком и океаном). На следующий день ушла рожать Allochkaya, и меня положили на ее место. Все палаты в дородовом отделении двухместные, за исключением одной 5-местной.
" 3 долгих недели в результате провела я там. Приехала на 37 неделе, родила ровно в 40.
Гуляла, ела, читала, успела отметить день своего рождения, совместно со всеми купить аквариум с рыбками на 1 этаж патологии и сменить трех соседок по палате, выучить всех врачей, проводить в Новосибирск всех новосибирских девочек и, конечно, наслушаться уйму историй про роды. Ни одной одинаковой. Узнала много нового и не всегда позитивного. В какой-то момент на все это стало безразлично, главное, скорее родить – хотелось дико домой, да и живот уже был такой гигантский, что мне об этом говорили на каждом осмотре («О, какой большой живот»).
Лечащими врачами в дородовом были Марина Михайловна Соколова, потом Елена Анатольевна Савостеня. Разные очень врачи, но обе классные.
Рожать мы собирались вместе с мужем, что в СПЦ приветствуется, и для этого там созданы все условия.
" Когда 25 ноября утром, после завтрака, я почувствовала, что живот не просто тянет с периодичностью, но схватывает так, что «мамадорогая», поняла – рожаю.
На КТГ во время схватки слетели все датчики, и я пошла считать схватки. Ну, как считать - в основном-то я сидела в туалете, так как не любящий вмешательства мой организм решил очиститься сам, избежав ада клизмы. Оххх, пропустим эту часть пожалуй…
Когда я выходила из туалета, чтоб посчитать-таки схватки, получалось, что они через каждые минут шесть и чуть ли не по минуте. Я уже слабо соображала, успела только набрать мужу и выдавить из себя: «Приезжай, только не торопись». Узнала потом, что он, услышав мой такой голос, «не торопился» так, что долетел достаточно быстро. В общем, вещи я собрать сама не смогла, это сделала добрая акушерка.
Родильное отделение
Подняли меня в родовую. Раскрытие 3 см, а мозг уже «досвиданья». Между схватками я могла дойти только до туалета, пережидала там схватку - и назад. Когда организм изволил очиститься, наконец, я уже была почти невменяемая.
" Помогала только поза «сидя на фитболе, уперевшись ногами в передние и задние ножки родовой кровати и схватившись руками за ее край». Ну как «помогала»… Эта поза позволяла не помереть хотя бы.
Сдуру попробовала на коврике в коленно-локтевой – ад, на надувной кровати для родов в воде (она стояла тут же) – ад-ад. Вернулась на фитбол. Пришла врач Яна Владимировна. К этому времени в родах я находилась уже около 7 часов. Она посмотрела меня на кресле – те же самые 3 см раскрытие. Сделала расслоение оболочек, стали литься воды. Началось небо в алмазах, бриллиантах и прочих жемчугах. Какое уж тут дыхание лошадками, коняшками и пы-пы-пы: я ревела как белуга. Цивилизованно это называется «пропевать схватку». После пары-тройки часов таких пений раскрытие не шло все еще, и решили ставить эпидуралку. Слава анестезиологу Александру Станиславовичу – сделал все быстро и максимально доходчиво объяснил мне, как себя вести, чтоб ему это удалось. А я, напоминаю, была к тому времени уже - ни петь, ни рисовать. Как только подействовала эпидуралка, приехал муж из Новосибирска.
" Какое счастье, что он не был со мной до этого, как мы к тому готовились, ведь то была не я, а белуга, напоминаю. Не стоит мужьям слушать эти вопли, хотя я за партнерские роды и все такое.
И вот под эпидуралкой-то, дорогие мои, уже можно было схватки и продыхивать, и расслабляться, и так далее – делать все, чему учили нас на курсах. У меня начались потуги, раскрытие было уже 8-9, но детка не опускалась, родовая деятельность стала засыпать, но так называемые потуги шли. Подождав пару часов и не увидя НИКАКИХ изменений, Яна Владимировна предложила кесариться, на что, слегка подумав, мы с мужем и согласились. Далее началась совсем другая история под названием КЕСАРЕВО. Если кто-то думал, как я ранее, что это «укололи и дали ребенка», то вы жестоко ошибались. To be continued, как говорится…
Кесарево
Когда все дружно решили, что надо кесариться, врачи убежали готовиться, меня с родовой кровати перетащили на каталку, перевезли в операционную, с каталки в операционной – на оперстол. Он дико неудобный! Просто тупо плоская кушетка. Наверное, это вынужденная мера, но мне после всех мучений так хотелось на мягкое что-то лечь.
" В общем, в спинной катетер залили еще эпидуралки, а пока она начинала действовать, бригада готовилась к операции, все шутили. Обстановочка была непринужденная в целом.
Меня шторкой отгородили от операционной области, обработали живот, руки положили по сторонам, привязали. На левой руке мерялось давление, на правой стоял катетер с капельницей, туда всю операцию что-то капало – антибиотики и что-то еще.
За шторкой я уже ничего не чувствовала, там орудовали хирурги, а вот по мою сторону шторки было стремнооо: на грудь будто лошадь наступила, дышать было очень трудно. Как объяснил анестезиолог, это ощущение от наркоза. Прибавляем сюда мой аллергический насморк, нос не дышит, губы и глотка пересохли, а пить нельзя. Спасибо медсестре, которая смачивала мне губы. Такая элементарная забота сильно облегчает состояние. Еще было ощущение, что тебя двигают по столу туда-сюда. Это тактильные ощущения от работы хирургов.
Нужно отметить, что у некоторых людей встречается такая реакция на анестезию, как сильный тремор. Как, например, у меня: руки тряслись очень сильно, контролировать ты это не можешь. Еще одно ощущение – боль в подключичках. Это от воздуха, который попадает в брюшную полость и куда-то там давит, вызывая вот такую боль. В целом особо неприятных ощущений больше не было, не считая очень сильную усталость после стольких часов, проведенных в родах.
" В какой-то момент в соседней операционной закричал ребенок, и я подумала: везет, кого-то уже прокесарили.
Потом думаю: вообще странно, дежурит ведь одна бригада, и она вся у меня, кто же тогда кесарит в соседней операционной? Оттуда выходит мой анестезиолог и говорит: 3920, 56 см, 8-9 по Апгар. Думаю: какая мне разница, у кого там сколько граммов и баллов по Апгар? Я тут своего ребенка рожаю как бы. Странно.
Яна Владимировна тем временем скомандовала: «Зашиваем», я приготовилась, что скоро это все закончится, и я смогу поспать наконец. Потом меня осенило, и я вдруг говорю человеческим голосом: «Ой, а вы ребенка-то достали??» Все дружно захохотали и пристыдили меня, что я, балда, не узнала крик своего ребенка в соседней комнате, и что, оказывается, слова про граммы и сантиметры и 8-9 по Апгар были обращены ко мне и были про МОЕГО РЕБЕНКА. Просто его сразу унесли проверять и обмерять-взвешивать. Тут акушерка заносит розовый сверток и тычет мне им в лицо. Я вижу перед собой глаза инопланетоса и розовенькое личико, которое задумчиво на меня смотрит. Целую его и чуть не реву.
" Это была моя дочь, йолки! После этого ее унесли, теперь уже папе, а меня продолжали шить-колоть и так далее.
После операции опять вся история с переносом с одной каталки на другую, на послеоперационную кровать в палате. И вот я лежу под одеялами, так как руки колбасит, и смотрю на мужа, который ходит по палате с тем же инопланетным свертком и что-то ему сурьезно вещает. Дальше, короче, идут эмоции, слезы и слюни, это мы пропустим.
В послеоперационной палате, помимо моей спецкровати, была еще обычная для мужа и пеленальный стол, а также тумбочки и раковины: одна для рук, другая – для мытья ребенка. На выходе из палаты – туалет и душ. В палате мы втроем провели почти трое суток. Меня кормили, но аппетита особо не было. Дочь почти все время спала, просыпалась только поесть и поорать-поменять подгуз. Меня приходили колоть-перевязывать и заставлять ходить. Ну, я и ходила, так как там была такая Оля, которая не даст залежаться, спасибо ей за это.
Про работу врачей и персонала надо сказать отдельно. Такой заботы не каждый дома-то получит, не то, что в больнице. А зная наши больницы… Короче, это прелесть что такое. Врачи заходили постоянно – на осмотр и просто попроведывать, узнать состояние и нет ли вопросов. Акушерки и девочки из детского отделения помогали с дочерью рекомендациями, помогали прикладывать к груди и кормить правильно.
" На третий день меня перевели в послеродовое отделение, где мы с дочей были одни в палате. Муж приходил днем, приносил полезную еду-питье и помогал с дочей.
Началась желтушка, нас положили под лампу, которую притащили мне в палату. Так наша дочь раз и навсегда разучилась пеленаться, так как неделю мы лежали под лампами голые.
Неделю я пролежала в послеродовом отделении. Все прекрасно, вокруг забота обо мне и о ребенке. Каждый день приходят педиатры и неонатологи, взвешивают, проверяют рефлексы, осматривают, назначают анализы, если надо, и т. д. Интересуются, как налажено ГВ, щупают титьки для достоверности.
10.10.17
Автор: Lady_U
