/О беременности/Роды/Рассказы о родах и истории родов/Роддом при ЦКБ СО РАН г. Новосибирска

Роды в ЦКБ СО РАН (июль 2006 г.)

30 июня (пятница) – ровно 40 недель, на этот день была назначена консультация у Ждановой Татьяны Михайловны (выбранным нами врачом – далее Т.М.). Она посмотрела шейку матки, состояние которой ее не очень порадовало, и предложила с понедельника лечь на предродовую госпитализацию – готовить шейку. Я, конечно, согласилась, т.к перехаживать долго не хотелось, но валяться в больнице в ожидании родов – это совсем не тот сценарий, который я придумала для себя. Хотелось приехать со схватками, да и все интимные процедуры (бритье, клизма) провести дома в родных стенах и сантехнике Smile . В общем, когда я вышла из роддома, сразу начала серьезный разговор с дочерью: «Чтобы порадовать маму, рождаться надо сегодня-завтра, ну, на крайняк, в ночь с воскресенья на понедельник». В общем, с упавшим духом поехала по делам в город (но предусмотрительно прогулялась от роддома до остановки пешком Wink ), вечером выяснилось, что в субботу состоится очередная встреча беремчиков, хоть это немного порадовало.

Утром в субботу (1 июля) проснулась около 6 утра (ясен перец, что нам беременным надо в такую рань – в туалет). Когда вернулась в постель, почти сразу началось какое-то интересное напряжение живота. Раз, другой. Я насторожилась, начала засекать интервалы – чуть больше 20 минут. Потом я незаметно уснула, проснулась уже в десятом часу, напряжение в животе продолжалось, но все также через 20-25 минут. Я решила сходить в магазин, надеясь усилить ощущения, но, когда вернулась, никаких схваток уже не обнаружила Sad . Правда на всякий случай я все равно, принимая душ, побрилась. В тот день я еще успела на встречу с девчонками, потом мы с мужем проехались по магазинам. За весь день еще несколько раз прихватило живот, но совсем слабенько. Только к вечеру субботы (после 21-00) опять начались те же интересные ощущения. И интервал был уже интересней – 15 минут. Но домашних никого я пугать не стала, помня об утренней тренировке, и все постепенно разошлись спать. Схватки продолжались. К часу ночи я нацепила на руку мужнины часы с секундной стрелкой, вооружилась ручкой и блокнотом и стала старательно записывать частоту и продолжительность схваток. В эту ночь очень удачно показывали ¼ матчи ЧМ2006, так что следить за схватками было не скучно, параллельно я еще сварила куриный бульон yazyk . К 3 ночи промежуток был уже минут 7-10, я решила, что самое время для клизмы. Правда сразу после ентой зажигательной процедуры у меня схватки ненадолго прекратились Surprised . Я жутко расстроилась Crying or Very sad , походила-походила по квартире, потом прилегла уже поспать, но тут процесс возобновился с того места, на котором закончился – интервал 7-10 минут. И уже пришлось вспоминать, чему нас учили на курсах, как дышать, какую позу лучше выбрать, чтобы было не так больно. Самой подходящей для меня оказалась поза ребенка с опорой локтями на пирамиду подушек, ну и дышать-дышать-дышать. После 5 утра интервал меня вполне устроил – 5-7 минут, и я решила будить мужа. На мою фразу: «Ты бы шел потихоньку за машиной», муж отреагировал не совсем адекватно (но для 5 утра это вполне простительно): «Зачем? А что так рано? Почему не ночью? Днем что ли рожать будем?». Но, вопреки моим ожиданиям, не поскакал сразу за машиной, а честь по чести совершил ежедневный утренний туалет (с чисткой зубов и душем), а мне тем временем все хорошело – уже приходилось самой себе массировать поясницу. В общем, в седьмом часу утра мы выехали в роддом, по пути позвонили Т.М., она сказала, чтобы ехали, там нас посмотрит дежурный врач и, если я действительно рожаю, то она сразу выезжает к нам. Приехали в роддом, сообщили, что, кажется, приехали рожать, прошли через оформление документов, измерение давления, ответы на вопросы про последние месячные, первые шевеления хронические болячки у меня и мужа и прочие. Дежурным врачом оказался Воронцов, осмотрел – раскрытие 1 палец, подтвердил, что это тот самый долгожданный процесс и заверил мужа, что сегодня я рожу апплодисменты и что скоро приедет Жданова. Мы сразу стали счастливые, меня заставили снять все с себя и отнести в машину, взамен выдали ночную рубаху с прорехой на самом интересном месте (хм, на попе), у мужа был свой новехонький медицинский халат, так что смотрелись мы очень прикольно. Женщина, оформлявшая наши документы увела меня в смотровую, замерила ВДМ, хотела уже поставить мне клизму, на что я очень быстро запротестовала, что я уже все сделала дома. Она спросила: «Зачем?», я ответила: «Мне так удобнее». Она отстала и повела нас довольных в родзал. Осмотрелись: зал большой, у окна стоит кровать, рядом с ней стол для родов, напротив кровати кювета для новорожденных, еще какая-то медицинская мебель раскидана по комнате.

Через некоторое время пришла медсестра и воткнула мне укол синестрола, пробурчав на наш вопрос «зачем»: «Врач назначил». Ну, ладно, этот укол я скрепя зубы стерпела, но следующие решила позволять ставить только после четкого обоснования что и зачем. Тогда я еще и не подозревала, сколько в меня в итоге накапают в этот день.

Приехала Т.М., посмотрела меня, посмотрела шейку и характер схваток, с Воронцовым (он в это время в соседней родовой принимал роды и периодически к нам заглядывал) они обсудили, что пузырь плоский, а это тоже не способствует открытию шейки. Решено было проколоть. Прокола я абсолютно не почувствовала, вод отошло несколько капель (передние) и они были светлые. Как и положено. Еще оказалось, что хоть ребенок и лежит правильно головой вниз, но личико развернуто не лучшим образом. Т.М. предложила пока мужу отнести пакет с нашими вещами в палату. Нам повезло, и палата, в которую мы хотели, была свободна. Я предусмотрительно достала из пакета припасенную бутылку с водой, о чем потом не пожалела – была возможность сделать хоть глоток воды, когда во рту совсем пересыхало. Мне поставили еще один укол синестрола. После этого то ли от незнакомой обстановки и волнения, то ли еще от чего, но у меня снова пропали схватки, вернее стали очень редкими и слабыми. Прикатили аппарат КТГ, меня уложили, прикрепили датчики, некоторое время замеряли, результат Т.М. не очень понравился, на схватке сердцебиение ребенка замедлялось до предельно допустимого уровня. Решено было поставить мне капельницу с глюкозой, чтобы ребеночка поддержать. Воткнули мне катетер в вену, и понеслось. Начинайте считать объемы жидкостей в виде капельниц. Сначала прокапали этот препарат (200 мл). Разрешили встать походить вокруг капельницы. Схватки были, но редкие. Потом для усиления родовой деятельности и улучшения эластичности шейки (ее то не успели подготовить), чтобы лучше открывалась, поставили еще какую-то хрень (название не помню, но не синестрол, и не окситоцин, как-то на «Э» название). 400 мл банка висела, но я не помню всю ее мне прокапали или нет (скорее всего всю), потому что началось самое интересное. Появились схватки, регулярные и довольно больнючие, муж уже начал подключаться и к массажу крестца, а до этого только схватки засекал по часам. Началось все это, наверное, около 10 утра. Сначала схватки мы переживали стоя, прохаживаясь вокруг кровати и капельницы, потом меня снова уложили и подключили к КТГ. Результаты никак Т.М. не устраивали – ребенок явно страдал, гипоксия, она предположила обвитие пуповиной, высказалась насчет того, что, возможно, в такой ситуации придется делать кесарево, чтобы спасти ребенка, но обещалась сделать все возможное, чтобы этого избежать. Меня перспектива кесарева никак не устраивала по нескольким причинам: 1. очень хотелось родить самой; 2. ребенка мне не отдадут на совместное пребывание несколько дней; 3. рушатся все планы по поводу родить 2-х детей подряд (с разницей 1,5-2 года); 4. я просто ЖУТКО не хотела кесарева, я так и не смогла подготовиться к нему морально. Конечно, ради здоровья доченьки я бы забыла все свои мечты об естественных родах, но это было бы для меня большой травмой, в том числе психологической. Думаю, что я бы абсолютно точно впала в послеродовую депрессию еще не выходя из ПИТа. Т.М. объяснила мужу про те самые границы, в пределах которых сердцебиение ребенка признается удовлетворительным, а у нас по большей части оно было ниже должного уровня. Муж с этого момента тем и занимался, что смотрел на аппарат, отслеживал сердцебиение, ну и держал меня за руку, гладил по голове, пытался разминать крестец, насколько это возможно сделать женщине, лежащей на полубоку-полуспине. Лежать со схватками гораздо больнее, чем стоять и двигаться. Мне уже стало совсем «хорошо» и, чтобы не отвлекаться на окружающих от своих внутренних ощущений и не забывать дышать и расслабляться навстречу схватке, как нас учили, я закрыла глаза и погрузилась в какое-то межпространство. Я вообще большую часть родов так и провела с закрытыми глазами где-то далеко в своем мире. Периодически, как мне кажется, между схватками я даже вырубалась и спала, но не могу сказать с уверенностью. Схватки усиливались, я уже стонала, сучила ногами, выгибалась, сжимала руку мужа или цеплялась за металлическую опору в спинке кровати, но все это как в глубоком забытьи. Один раз, помню, выплыла из тумана в реальность, открыла глаза, увидела прямо перед глазами руку мужа с часами, было что-то около 12 часов. Потом я опять прожила несколько схваток с закрытыми глазами где-то в потустороннем мире, время от времени улавливая слова мужа «дыши, Олюшка, дыши» (видимо я уже стала забывать об этом), старательно дышала, стонала. Затем снова в очередной раз вернулось сознание, открыла глаза, снова рука мужа с часами, времени уже около 13 часов. Я подумала про себя: «прошел час». И только потом, уже лежа в палате на животе совершенно счастливая и вспоминая свои роды, я поняла, что абсолютно никак не оценила этот час. Т.е. обычно всегда, когда оцениваешь какой-то прошедший интервал времени, то для тебя это или «прошел ЕЩЕ только час», или «прошел УЖЕ целый час», в зависимости от ситуации. А в тот момент я просто отметила, что прошел один час, а много это или мало было не важно. За это время Жданова периодически подходила, они с мужем что-то там обсуждали по поводу КТГ, врач отмечала те показатели, что были ниже нормы, муж с надеждой показывал на те, которые пару схваток назад были вполне даже в пределах нормы. Потом мне из шприца прямо в капельницу вводили еще какой-то препарат для поддержания сил ребенка. Плюсуем к уже влитому объему такой хороший шприц (не скажу точно на сколько мл, может 50, может чуть больше). Жданова, конечно, время от времени смотрела раскрытие, причем в этот момент жутко хотелось уползти от нее на другой конец кровати. Но я старательно пыталась расслабиться навстречу этой боли и подышать. Раскрытие на этом таинственном препарате на букву «Э», видимо, шло хорошо, но сейчас я не могу сказать за какой период шейка раскрылась, да и вообще я как-то в родах отстранилась от всех этих цифирных дел – этим муж занимался. Помощь мужа оказалась просто колоссальной, не смотря на то, что я сейчас даже толком не могу сказать в какой момент что он делал и где находился. Конечно, он держал меня за руку, гладил по голове, делал массаж, когда было возможно, просто подставлял плечо (или другую часть тела), чтобы я могла уткнуться, помогал мне вставать с кровати, когда разрешали и укладываться обратно, но главным было просто то, что он был рядом, взял на себя технические моменты (измерение схваток, наблюдение за КТГ, общение с врачом, когда меня можно было не трогать), а я могла просто сосредоточиться на своих ощущениях и погрузиться в себя. Когда открытие было уже почти полным, я уже начала раздражаться немного от того, что Т.М. постоянно вспоминает об этом чертовом кесареве, говорит о риске для ребенка. Не знаю, было ли это на самом деле, или мне тогда так показалось, но она как будто запугивала нас и склоняла к кесареву фразами типа: «Ребята, смотрите-смотрите, если обвитие есть, то ребеночек может родиться очень тяжелый, это риск, зачем вам это. Сейчас еще понаблюдаем, сделаем, конечно, все, но это риск». Т.М. еще обнадеживал и тот факт, что воды подтекали светлые, а при явной гипоксии они становятся зеленые. В какой то момент, помню, я дала слабинку – в голове промелькнула мысль: «Зачем я тогда тут мучаюсь, если в конечном итоге будет операция». Но все же я решила не отступать до последнего, я знала, что с доченькой пока все хорошо, не могу объяснить, но была просто уверенность, что не так уж она и страдает, как показывал их аппарат, что она сильная и справится, тем более, что нет-нет, но аппарат выдавал вполне приличные результаты. Да и рожали, и рожают нормальных детей с обвитием, хотя, конечно, и печальные исходы не такая уж редкость. Кажется, я что-то промямлила еще раз мужу, что не хочу кесарева и что, может быть, у них аппарат врет, все-таки техника уже не новая. Раскрытие было уже близко к полному, но речи о переходе на стол пока не было. Может, головка еще не опустилась у ребенка достаточно. Тут как раз подошла акушерка. Похвалила меня, сказала мужу что-то про то, что я такая терпеливая. Я спросила можно ли мне хоть ненадолго отключиться от аппарата, чтобы встать и немного походить, потому что лежать я уже просто была не в силах. Разрешили. Акушерка еще спросила, не хочу ли я в туалет – ей показалось, что мочевой полный. Я согласилась, и меня усадили на утку. Утка ставится на такую невысокую подставочку, и получается, что сидишь как на корточках, но только не приходится себя ногами держать, а повисаешь на утке. Я как уселась на эту уточку, так поняла, что этого-то мне и не хватало уже очень давно. Было гораздо легче переносить схватки в этой позе, да еще я уткнулась в живот мужа. Какое-то время я просто сидела и кайфовала, на сколько это было возможно в той ситуации, дышала. Потом мне все-таки приспичило пописать, ну а потом сразу и покакать Embarassed Я сказала об этом акушерке, она ответила, что лучше в утку, чем на столе потом. Я немного потужилась, вышло то, что осталось после клизмы (уж извините за подробности), попробовала встать с утки, меня опять начало раскорячивать, прижимать вниз и тужить. Снова присела на утку, чтобы отдышаться. Когда опять попыталась встать и меня и на этот раз начало тужить, я поняла, что это не спроста. Сказала мужу, чтобы позвал акушерку, они помогли мне перебраться на кровать, пришла Т.М., сунула мне туда руку и сказала акушерке, что «голова уже вот она». Видимо, пока я сидела на утке на корточках дышала, головка опустилась уже к самому выходу. Т.М. отметила еще, что ребенок и личико развернул как положено, и сказала, что сейчас пойдем рожать. Я сразу проснулась и вернулась всем своим сознанием в родовую. На кровати Т.М. провела краткий инструктаж как тужиться и сказала переходить на кресло. У меня наступила какая-то крайняя степень возбуждения и щенячий восторг, появились силы, которые, казалось, меня уже покинули: «Ура, рожаем сами!!! Никакого кесарева!!!», я готова была бежать на кресло хоть в соседний корпус, но, попробовав подняться с кровати, не смогла этого сделать – ТАМ что-то конкретно мешало. Я говорю: «Ой, я не встану, давайте рожать прямо здесь». Т.М. успокоила, что встану, попросила подняться через бочок и так же улечься на кресло. Пока я переходила с одного ложа на другое, одним глазом увидела, что муж вышел за дверь (но у нас сразу была договоренность, что на потугах он присутствовать не будет). Мне снова прикрепили датчики КТГ, но, честно говоря, я во время потуг уже не спрашивала как там сердцебиение – старалась максимально выложиться в каждой потуге и поскорее вытолкнуть дочь. Началась схватка, мне разрешили тужиться и тут я поняла, что занятия у Любы Муратовой в Студио-Фит прошли не зря (всем, у кого еще есть время позаниматься до родов, очень рекомендую). Мне кажется, что я сразу все делала правильно. Единственное, Т.М. пару раз мне напомнила, что подбородок на потуге надо прижимать к груди, а я голову пыталась закинуть назад. До родов я все боялась, что не понимала, что значит не тужиться в лицо, а там сразу стало ясно куда именно надо тужиться. Помню обрывки фраз: «Оля, тужься, Оля слушай меня (я отвечала: «Тужусь, слушаю, ага, угу»), вот, молодец, теперь тужься вот в это место (акушерка в это время растянула промежность куда-то в сторону и тужиться надо было именно туда – видимо рождалось одно из плечиков)». Вообще уже потом, после родов, я поняла, что лично мне хотелось бы, чтобы напротив стола стояло зеркало, чтобы я могла видеть каков результат моих усилий и какая часть тела рождается в каждой потуге. Во время потуг действительно уже не чувствуешь боли, остается только чувство глобального распирания и растягивания промежности, а в голове все время стучала мысль, что, может быть, я все-таки не достаточно сильно тужусь, и стараешься еще больше сил не жалея себя вложить в следующую потугу. Жалость к себе в тот момент просто неуместна, думаешь только о ребенке. И, вдруг чувство распирания резко прекратилось, я только почувствовала, что из меня выскользнуло что-то, и сразу полный кайф. Врач с акушеркой что-то заобсуждали про обвитие, которое действительно было, как и предполагала Т.М. и достаточно тугое. Мне показали мое солнышко, такая малюсенькая, смешная, розовенькая, сразу заквакала. Дочь родилась за 3 схватки, т.е. за 9 потуг – за 10 минут в 14 часов 15 минут. Честно говоря, я никак не ожидала, что все закончится так быстро, мужа позвали из коридора, он, по-моему, тогда сразу и не понял, что его уже позвали смотреть на дочь, а был готов к чему-то плохому. Жданова меня похвалила, что я все сразу сделала правильно, сказала, что она бы точно в нашей ситуации не стала ждать долго и сделала бы эпизиотомию, если бы потуги затянулись. Потом муж с неонатологом ушли взвешивать дочу: 3530 гр, 52 см, 8/9 по Апгар. Я тем временем родила плаценту и попросила дать мне ее посмотреть. Такое чудо – небольшой кусок плоти, а выполняет такую гигантскую работу по обеспечению жизнедеятельности ребенка. Потом Т.М. зашила мне 3 трещинки – совсем не больно, булькнула (прополоскала) в меня раствор марганцовки и на этом медицинские процедуры с моей промежностью на тот день были закончены. Снова появился счастливый муж уже с завернутой дочкой на руках, мне положили на живот лед, потом приложили Алинку к груди, поставили капельницу с окситоцином (еще плюс 400 мл) и оставили нас в покое. Начались звонки и СМС родственникам и знакомым, восторги, поцелуи. Доча тем временем спокойно лежала в кювете для новорожденных в тепле и сама с собой вошкалась, корча смешные рожицы, а я всегда думала, что новорожденные сразу засыпают. Потом позвонила моя мама и спросила нельзя ли сегодня посмотреть на внучку, выяснилось, что если до 18-00 успеем, то можно. Муж поехал за новоиспеченными бабушкой и тетей, а мы с дочей еще полежали в родзале минут 20-30 и нас повезли на свои места – меня в палату, а ее в детское. Т.М. очень порекомендовала мне на ночь оставить дочь в детском, чтобы максимально долго полежать на животе для скорейшего восстановления, а не скакать туда-сюда. Мы очень сильно попросили медсестру в детском не докармливать ребенка, она пообещала, и я согласилась оставить свою доченьку. Правда потом ближе к ночи 100 раз пожалела, т.к. детское было совсем рядом с моей палатой, и, когда какой-то малыш начинал плакать, то все мои мысли были только о том, не моя ли девочка маму зовет. Но это было уже ночью, а пока меня перевезли в палату, положили на кровать на живот и я лежала, абсолютно счастливая и гордая собой, спать совсем не хотелось (хотя во время родов, пока шли схватки, было дикое желание спать), в голове все прокручивались и прокручивались в хаотичном порядке события пережитых ночи и утра. Я лежала и благодарила врачей, себя, дочь, мужа, Бога за помощь, за то, что все у нас так здорово получилось и благополучно закончилось. Матка активно сокращалась и эти ощущения были точно такие, как во время беременности, когда малявка моя шевелилась еще у меня в животе, я прощалась с этими ощущениями и было так радостно от того, что теперь можно в любой момент поцеловать эти пяточку и кулачок, которые выпячивались еще вчера то с одной стороны, то с другой стороны живота.

Самое интересное то, что рассказ этот я дописываю спустя всего неделю после родов и я уже снова готова, даже если не сказать хочу, повторить все снова.

11.07.2006
Кошатница ,
Новосибирск

Другие статьи автора