Дмитрий Мамин-Сибиряк: «Аленушкины сказки» для дочери
В литературном багаже Дмитрия Мамина-Сибиряка полтора десятка романов, почти сотня рассказов, очерков и повестей – это серьезные сочинения для взрослых, собранные в восьми томах. Однако широкую известность писателю принесли произведения для детей и прежде всего «Аленушкины сказки». Сборник из десяти сказок был написан для дочери Елены, которую любящий отец ласково называл Аленушкой.
После издания книги автор пришел к выводу, что писать для детей – это счастье, а про «Аленушкины сказки» говорил: «Это моя любимая книга – ее писала сама любовь, и поэтому она переживет все остальные».
Любитель природы и захватывающих историй
Дмитрий родился в 1852 году в рабочем поселке Висимо-Шайтанского завода Пермской губернии, в семье Наркиса Матвеевича и Анны Семёновны Маминых. Его родители были глубоко верующими, душевными и отзывчивыми людьми: отец – потомственный священник, мать – дочь священника. Они жили бедно, но старались делать все, чтобы дети (а их в семье было четверо) не чувствовали себя обделенными. Наркис Матвеевич считал, что важно не только одеть и накормить детей, но уделять большое внимание их духовному развитию: он обучал их грамоте, читал вслух хорошие книги, прививал любовь к природе.
Свое детство писатель всегда вспоминал с теплотой и благодарностью к родителям – ему нравились добрые отношения матери с отцом, он ощущал их внимание и заботу, а еще очень любил, когда небольшой дом наполнялся гостями: рабочие с фабрики рассказывали много сказок и поучительных историй, которые мальчик слушал с огромным интересом.
" Один из таких рассказов особенно запомнился Дмитрию. Это было предание об уральском Гобин Гуде – Марзаке, который жил в лесу, грабил богатых, а все отнятое раздавал беднякам. Как ни старалась полиция, а поймать его не могла.
«Вот бы и мне стать таким же смелым и справедливым, как Марзак», – думал мальчик, слушая ту историю. Впечатленный ею, будущий писатель изучил все тропинки леса, где, по преданию, когда-то скрывался Марзак, благо он находился совсем рядом с их домом.
Дмитрий полюбил природу: подолгу бродил по густому лесу, вдоль берега реки Чусовой, любовался цепью гор. Он увлекся чтением: зачитывался Пушкиным, Гоголем, Тургеневым и Некрасовым – и в этом тоже была заслуга родителей, именно они научили его любить книги.
Литература вместо духовного сана, медицины и юриспруденции
Как потомственный священник Наркис Матвеевич хотел, чтобы сын продолжил семейное дело, поэтому после окончания школы для детей рабочих Дмитрий отправился учиться в Екатеринбургское духовное училище, а затем в Пермскую духовную семинарию.
Учеба в духовных учебных заведениях резко контрастировала с его деревенским детством: порядки там были суровые, не чета домашним, к тому же юноша, так привыкший к чтению, не имел возможности читать книги и был очень удручен, что не получал никакой пищи для ума и эмоционального развития.
Об этом времени у писателя остались довольно мрачные воспоминания: «Все новички проходят через строй горьких и тяжелых испытаний, но alma mater возвела их в настоящую систему, которая установилась, как выражаются старинные учебники истории, с незапамятных времен. Отдельные лица теряли всякое значение сами по себе, а действовала именно система, безжалостная, всеподавляющая, обезличивающая и неистребимая, как скрытая болезнь».
Из семинарии Дмитрий ушел и поступил на ветеринарное отделение Императорской медико-хирургической академии в Петербурге, а проучившись там четыре года, перешел на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Однако и это учебное заведение он не окончил – через год университетской учебы из-за материальных трудностей и ухудшения состояния здоровья юноша вынужден был вернуться к родителям. А в следующем году умер Наркис Матвеевич, и забота о матери, двух братьях и сестре легла на его плечи.
Еще в годы учебы в Петербурге Дмитрий подрабатывал репетиторством, писал в газеты и журналы, но заработки были так малы, что он с трудом сводил концы с концами.
" Теперь, чтобы дать образование братьям и сестре, нужно было зарабатывать гораздо больше, поэтому молодой человек решает всерьез заняться литературой.
Сибиряк
Дмитрий Мамин начинает активно писать статьи, романы, повести, очерки, большей частью посвященные Уралу и Зауралью – к тому времени начинающий писатель совершил много поездок по этим краям и был прекрасно знаком с их историей, литературой, этнографией и реальной народной жизнью.
В своих произведениях он с любовью описывает природу своей малой родины и рисует картины жизни простого народа. Первый роман «В водовороте страстей» литератор подписывает псевдонимом «Е. Томский», но книгу раскритиковывают настолько, что Дмитрий Наркисович подумывает оставить литературную деятельность, его сдерживают только денежные затруднения.
" Следующие свои сочинения он подписывает «Дмитрий Сибиряк», а затем – «Дмитрий Мамин-Сибиряк».
Так подписано большинство произведений автора, при этом, как и другие писатели, во избежание прямой критики своего литературного творчества, он использует разные псевдонимы. Среди них: «Седой», «Рассказов», «Баш-Курт» и Оник, распространенная подпись N (сокращение латинского «Nemo», то есть «Никто»); одним из псевдонимов был «Ъ», часто писатель ограничивался инициалами: Д.; М.; Д. М; Д. Н. М.
Российский и советский литературовед, историк литературы Н.К. Гудзий объяснял использование псевдонимов так: «Практически всего выгоднее было, укрывшись за спиной псевдонима, выждать, какой прием встретит книга, а затем открыть или не открывать свое имя, в зависимости от успеха или неуспеха».
Но может быть и так, что Дмитрий Наркисович использовал псевдонимы, потому, что считал свою фамилию неподходящей для писателя. Он вспоминал: «Мою фамилию еще в бурсе просмеяли: мы, мол, все мамины, почему не тятин».
Интересно, что Мамин-Сибиряк собирал необычные фамилии и любил поделиться своими находками с друзьями.
Две Марии
В 1878 году гражданской женой писателя стала одна из самых образованных женщин на Урале Мария Алексеева. Она так полюбила Дмитрия, что ушла от мужа, оставив троих детей.
" Но не только на любви был основан их союз – Мария Якимовна стала редактором и соавтором писателя. В письмах матери он признавался, что в его произведениях «половина точно принадлежит Марии».
Во время их совместной жизни Мамин-Сибиряк стал издаваться и неплохо зарабатывать, по крайней мере, смог купить дом для мамы и сестры в Екатеринбурге.
Они прожили вместе двенадцать лет, но... Дмитрию суждена была встреча с другой женщиной.
Ее тоже звали Мария, они встретились в 1890 году, когда Дмитрий Наркисович был уже известным писателем. Мария Абрамова была актрисой и, приехав на гастроли в Екатеринбург, хотела познакомиться с писателем, творчество которого ей нравилось.
Ее привлекла простота и открытость Мамина-Сибиряка, а его поразили красота Марии, ее образованность и начитанность, богатый внутренний мир. Они страстно полюбили друг друга, но быть вместе оказалось непросто. Оба были несвободны: Дмитрий переживал, что причиняет боль своей гражданской жене, столько сделавшей для него, Мария не могла добиться развода от официального мужа, брак с который был заключен только затем, чтобы вырваться из-под опеки властного отца. Ко всему прочему, их отношения обсуждались и осуждались, ролей в театре Абрамовой не давали.
Несмотря на это, влюбленные твердо решили не расставаться и уехали в Петербург в надежде начать новую счастливую жизнь.
Сказки для Аленушки
И они действительно были счастливы: «Маруся – молодец и прелесть, я с каждым днём открываю в ней новые достоинства, наши взаимные чувства в лучшем виде, так что я себя чувствую счастливым до несправедливости», – писал он сестре.
" Жаль, что счастье было совсем недолгим – чуть больше года или «15 месяцев абсолютного счастья», – так говорил об этом времени писатель. В марте 1892-го Мария родила дочь и умерла во время родов – ей было всего 28 лет…
Дмитрий Наркисович был потрясен тяжелой потерей, но убиваться горем себе не позволил – он нужен был дочери, которая родилась больной хореей (неврологическим заболеванием, характеризующимся отрывистыми, беспорядочными движениями).
Врачи говорили, что девочка не выживет, знакомые советовали сдать дочь в приют, но отец был убежден: не бывать ни тому, ни другому, пока он жив! "Буду жить для этого маленького существа, буду работать для него и буду им счастлив" – решил он. И Аленушка стала смыслом его жизни: его любовью и радостью, счастьем и болью, его душой и вдохновением.
Сидя у кроватки маленькой Аленушки, он много разговаривал с девочкой, рассказывал разные истории и сказки из своего детства, а потом стал сочинять свои, специально для дочки.
«…Спи, Аленушка, сейчас сказка начинается. Вон уже в окно смотрит высокий месяц… Спи, Аленушка! Набирайся силушки… Баю-баю-баю…». Аленушка слушала и засыпала.
Отцовское счастье
Сказки были наполнены невероятной нежностью и любовью к дочери, они получились очень добрыми, поэтичными, мудрыми и глубокими – учили жизни и воспитывали. «Все воспитание Аленушки я обеспечил одними сказками, на что никогда не рассчитывал, а писал так, для души…», – признавался Мамин-Сибиряк сестре.
Десять лет и немало сил он потратил на то, чтобы девочку официально признали его дочерью. Поскольку ее мать умерла, не разведенной с мужем, по документам Елена была «незаконной дочерью мещанки Абрамовой». С огромным облегчением вздохнул Дмитрий Наркисович, когда документы на усыновление собственной дочери были оформлены.
Отец уделял большое внимание образованию и развитию дочери. Елена много читала и была лично знакома со многими писателями и художниками, коллекционировала их портреты и автографы, она хорошо рисовала, занималась музыкой и изучала иностранные языки, с девяти лет писала стихи.
" Из-за болезни девочка жила замкнуто, потому выросла робкой, застенчивой, тонко чувствующей и ранимой. В свое время журналист А.Т. Михайлов назвал ее «оранжерейным существом» – высокая, тоненькая, бледная, с огромными темными глазами и робкой улыбкой.
Единственным другом Алёнушки был ее двоюродный брат – сын отцовской сестры Елизаветы Борис. Он занимался с ней литературой и историей, они вместе ходили в музеи и театры, гуляли, много разговаривали.
Жить тысячью жизней
Отца, ставшего для Елены Маминой Вселенной, окружившего ее такой любовью и заботой, что она не чувствовала лишений, не стало в 1912 году в возрасте 60 лет.
" Аленушка прожила без него два года. Она умерла в возрасте 22 лет, перед смертью завещав сделать в доме, купленном когда-то отцом в Екатеринбурге, музей.
В нем действительно в 1946 году открыли музей, посвященный творчеству Д.Н. Мамина-Сибиряка.
Елену Мамину похоронили рядом с отцом – иначе быть могло: он был рядом с дочерью от ее рождения и до своей смерти, и она воссоединилась с ним, окончив путь земной.
На памятнике, установленном на могиле отца и дочери, высечена цитата из романа Дмитрия Наркисовича: «Жить тысячью жизней, страдать и радоваться тысячью сердец – вот настоящее счастье».
Детская мечта Мамина-Сибиряка не сбылась – он не стал благородным разбойником, как Марзак, но стал хорошим писателем и замечательным отцом: благодаря его бесконечной любви и заботе о дочери она выжила. Он не считал, что делает что-то выдающееся, а был благодарен своей Аленушке за то, что она спасла его от уныния, подарила счастье отцовства и помогла раскрыться как детскому писателю: «Эта крошка привела с собой всю мою детскую литературу – восхищался он.
Алина Тищенко
15.04.25
